"Ночь в музее: секрет гробницы"

Представьте, что вы оказались в величайших музеях мира, где ожили чудеса света и сама мировая история. Именно так начинаются фильмы серии «Ночь в музее», понравившиеся зрителям в разных странах и собравшие в прокате свыше миллиарда долларов. В третьей части франшизы удивительные приключения переносят наших любимых героев на другую сторону земного шара.

Когда ожившие экспонаты Музея естественной истории в Нью-Йорке начали вести себя странно, Ларри, недавно назначенный начальником всех ночных сторожей, вынужден искать причину этих изменений. Пластина, таинственным образом оживлявшая экспонаты, начала разрушаться, и единственный способ сохранить ее – это отправиться в Британский музей. Желая любой ценой спасти свою музейную «семью», Ларри вместе с сыном Ником и некоторыми музейными героями отправился из Нью-Йорка в Лондон, чтобы узнать тайну пластины.

Фильмы «Ночь в музее» и «Ночь в музее 2» стали настоящими хитами, но понадобилось время, чтобы Шон Леви и Бен Стиллер пришли к выводу, что пора снимать третью часть. «Мы с Беном искали определяющую причину для съемок третьего фильма, - рассказывает Шон Леви. - Только когда у нас появилась идея о потенциальном разрушении Пластины, мы наконец-то определились с основной темой и мотивами для персонажей и нас самих, как создателей фильма. В новом фильме мы не просто отправляемся в новый музей – идет борьба за сохранение волшебства».

Как только Шон Леви завершил разработку сюжетной линии, он с нетерпением начал работу по возвращению в созданный им же удивительный мир. «Меня не отпускает сочетание всех этих волшебных возможностей, оживающих в наших фильмах, - говорит режиссер. – В новом проекте опять же есть юмор и душевность, так привлекающие зрителей. Я хорошо осознаю привилегию быть создателем этих удивительных миров и приключений».

Шон Леви дорабатывал сценарий в тесном сотрудничестве с его авторами Давидом Гийоном и Майклом Хандельманом. Давид Гийон рассказывает: «Шон Леви обладает невероятной энергией и четким пониманием того, что именно работает в фильме, а что - нет. Когда все получается, он смеется, прыгает от радости и изображает персонажей фильма». Майкл Хандельман дополняет: «Шон Леви – невероятный партнер. Он увлекается какой-нибудь идеей и буквально выпрыгивает из режиссерского кресла. Это - потрясающий источник идей».

Давид Гийон вспоминает о разговоре с Шоном Леви: «Мы хотели, чтобы этот фильм стал кульминацией тем, раскрытых в двух предыдущих картинах. Мы хотели сделать его своеобразным прощанием с прошлым и шагом вперед. Ник, сын Ларри (Скайлер Джизондо), стал старше, ему нужна новая степень свободы, и Ларри вынужден уступать. Мы попытались сохранить эту идею на протяжении всего фильма».

Развитие отношений «отец-сын» является ключевым элементом и для некоторых других персонажей: Акменра (Рами Малек) выстраивает отношения со своим отцом (Бен Кингсли); Ланселот (Дэн Стивенс) по-отечески относится к Нику, а Тедди (Робин Уильямс) выступает в роли отца для Ларри. Даже новый персонаж – пещерный человек Лаа – называет Ларри «папой».

«Всегда очень интересно исследовать такие отношения, - говорит Давид Гийон. – Какая часть этих отношений серьезная, эмоциональная и душевная, а что становится непростым и порой ставит в тупик?»

Шон Леви определяет отношения между Ником и Ларри как «динамичные и находящие отклик и понимание у зрителей. Первый фильм «Ночь в музее» тоже рассказывал об отношениях между отцом и сыном и был наполнен приключениями. Цель этого фильма – вернуться к прежним темам: в центре внимания будут отношения отца и сына, но в то же время, зрителей снова ждет яркое шоу. Эта картина о том, как трудно принимать изменившуюся ситуацию и отпускать тех, кого мы любим. Для Ларри такими испытаниями стали повзрослевший сын, который может отправиться в колледж или просто выбрать другой жизненный путь, музейные экспонаты, оказавшиеся под угрозой потери своего волшебства, и, возможно, сама работа, на протяжении многих лет определявшая характер Ларри Дэйли. В этом фильме есть тематическая общность, и идея о том, что нужно позволить ситуации развиваться по-новому, реализуется различными средствами».

Бен Стиллер вспоминает свою реакцию на сценарий первого фильма «Ночь в музее». «Он пробудил мое детское любопытство, - поясняет актер. – Что происходит в музее, когда он закрывается на ночь? Что произойдет, если все оживет? Я подумал, что ответы на эти вопросы могут стать отличным фильмом». По поводу решения снять третий фильм Бен Стиллер говорит так: «Зрители полюбили персонажей, и когда возникла идея о том, чтобы показать, что волшебство может закончиться, у этих экспонатов совсем немного времени, чтобы ожить, как люди ведут себя в этих обстоятельствах, это показалось необычным сюжетом. Мне этот замысел очень понравился».

«Мне нравятся эти фильмы, - продолжает Бен Стиллер. – Они стали частью нашей культуры. Они повлияли на то, как люди ведут себя в музеях, как они смотрят на экспонаты. Действительно, интересно прийти в музей и узнать, что у них есть ночная программа. У меня есть много взрослых знакомых, которые рассказывают, что они с детьми ночевали в музее. И я им отвечаю: «Отлично. Что-нибудь оживало?».

Это ощущение чуда и праздника сохранилось в фильме «НОЧЬ В МУЗЕЕ: СЕКРЕТ ГРОБНИЦЫ», ставшем волшебной страной традиционного кинематографа, фантазии и истории, где можно будет услышать самые странные вещи, например «Пусть ламы снова соединятся» или «Принесите голову трицератопса» и даже «У неандертальца отрывается ухо!».

МУЗЕЙ ОЖИВАЕТ

Если все существа в музее могут волшебным образом ожить, тогда может произойти все, что угодно. Невозможное становится возможным с помощью спецэффектов, и почти половина фильма «НОЧЬ В МУЗЕЕ: СЕКРЕТ ГРОБНИЦЫ» снята с использованием цифровых технологий.

Одна из самых впечатляющих сцен фильма разворачивается внутри литографии голландского художника-графика М. К. Эшера, известного своими уникальными литографиями, гравюрами на дереве и металле, изображающими необычные конструкции и исследующими понятие бесконечности. Хотя в этой сцене использовались многочисленные спецэффекты, многое снималось непосредственно на камеру и потребовало опыта самых разных специалистов.

Шон Леви и авторы сценария хотели взять некоторые приемы из предыдущих фильмов и использовать их на новом уровне, поэтому он придумали сцену падения Ларри, Тедди и Ланселота в одну из литографий М.К. Эшера – «Относительность». В результате получилась совершенно уникальная для кинематографа картина: герои перемещаются в невообразимом мире со множеством плоскостей, тремя уровнями гравитации и бесконечными возможностями.

Процесс продумывания, создания и съемки этой сцены можно сравнить с решением сложной головоломки. «Каждый образ имел несколько слоев и плоскостей притяжения, а всего было 60 кадров, - рассказывает Шон Леви. - Шестьдесят кадров нужно синхронизировать в трех уровнях – необходимо было индивидуально передать множество элементов и безукоризненно соединить их в единое целое. Эта сцена потребовала много времени, сосредоточенности и терпения, но я думаю, что полученный результат стоил этих усилий, и зрители станут свидетелями ранее невиданного путешествия».

Трижды номинированный на премию «Оскар» руководитель по спецэффектам Эрик Нэш («Я, робот», «Живая сталь», «Железный человек 3») работал над многими известными фильмами, но он признается: «Я такого никогда не видел. Когда я впервые прочитал сценарий, сцена с литографией Эшера действительно обращала на себя внимание, поскольку в ней был потенциал создать для зрителей что-то особенное».